2. Вступление
Мы похоронили то, что осталось от тела Роберта, 12 июня на тихом кладбище на окраине Брисбена, Австралия. Те, кто был ближе всего к нему во время его земной жизни, собрались в то утро вокруг свежевырытой могилы. Когда прохладный зимний ветерок дул через лес австралийских камедных деревьев вокруг нас, мы жались друг к другу и искали утешения и покоя в словах пастора и словах Библии.
Это был конец длинной дороги. В течение нескольких месяцев болезнь под названием «деменция лобных долей» медленно и упорно разрушала сети клеток в мозгу Роберта. Месяцами мы беспомощно стояли рядом, пока болезнь разъедала его физическое присутствие, превращая его разум и тело в искаженную пустую оболочку. Теперь мы стояли, возвращая в землю тело нашего брата и друга … того, кто был также мужем и отцом. Среди нас стояла Бренда, теперь вдова, а рядом с ней — Джошуа и Джеффри, которым тогда было 18 и 16 лет. Среди нас было некоторое облегчение и умиротворение — и благодарность за то, что его мучительная битва была теперь завершена — но глубоко в наших душах шевелились мысли и чувства, которые не могли успокоиться, отголоски вопросов, на которые не получены ответы.
Почему это случилось с Робертом? Он был хорошим человеком и преданным отцом и мужем, служил пастором в церкви, обучающей/защищающей библейским доктринам. Почему именно так? Болезнь лишила его всего, что он ценил … его ум, его способность передавать Евангелие, его осознание тех, кого он любил и кто любил его. Почему именно сейчас? Роберту было всего 43 года. Его служение, рожденное из жертвенности и целеустремленности, начинало расти. А потом были Бренда и мальчики … мальчики, которые никогда больше не услышат совета и утешения своего земного отца, не почувствуют руководства и прикосновения его заботливой руки. Почему это случилось, когда они все нуждались в нем больше всего?
Некоторое время мы молча стояли у могилы, почти не разговаривая … но внутри нас не умолкали вопросы: «Почему? Почему? Почему?»
Когда мы вытирали землю с рук и прощались в последний раз, невидимые вопросы тяжело повисли в воздухе. Под этими вопросами скрывался еще более глубокий вопрос — вопрос, который веками ставил человечество в тупик, но теперь был усилен нашими обстоятельствами и нашей болью — и это был вопрос, который требовал ответа: «Почему любящий Бог допускает или даже причиняет такую боль, разложение и смерть?»
Как старший брат в семье, я чувствовал всю тяжесть вопроса. Как бы я ответил? Что я скажу Бренде, Джошуа и Джеффри? Я — христианин, и я верю и люблю Слово Божье. Я преподаю его по всему миру. Я проповедую весть спасения и рассказываю людям о чудесном Боге любви, Который создал нас; но как я мог примирить все это с тем, что случилось с моим братом Робертом? Что я должен был сказать матери, жене и детям, братьям и сестрам, племянницам, племянникам и так далее? А как же нехристиане, которые смотрели и видели, как наша христианская семья борется с этой ужасной катастрофой? О чем они думали, о чем спрашивали? Что мы могли сказать им посреди этой трагедии, что заставило бы их обратиться к Богу Библии?
В то время как эти мысли кружились без отдыха, у меня возник еще один вопрос: «Что бы сказал Роберт обо всем этом? Как благочестивый и одаренный учитель Библии ответил бы на эти вопросы? Что бы он сказал о Библии и о Боге, Которого она изображает, если бы мог понять, что с ним произошло? Рассердился бы он? Повернулся бы он спиной к Слову Божьему, которое так верно проповедовал? Что бы он сказал Богу, если бы смог понять природу своей болезни, упадка и смерти?
Болезнь Роберта, как вы можете себе представить, была борьбой для меня и всей нашей семьи. В каком-то смысле легких ответов нет, но в своем поиске того, как я должен реагировать как христианин, я верю, что можно пролить свет на эту несправедливую, противоречивую и непримиримую ситуацию. В конце концов, если библейский Бог, в которого верил Роб, реален, и если Его природа раскрыта на страницах Библии, тогда должен быть способ примирить то, что выглядит столь вопиюще несправедливым, с праведным и святым Творцом — иначе ничто не имеет смысла.
В течение десятилетий я познавал и учил, что Слово Божье вносит понимание в путаницу, когда речь заходит о вопросах истории, геологии, семьи, антропологии, морали, палеонтологии и т. д. После смерти моего брата и глубокого душевного поиска, который она вызвала, я теперь также знаю, что истина Слова может иметь смысл из глубочайшего смятения сердца, предлагая ответы на самые запутанные, болезненные вопросы, с которыми может столкнуться человек.
Теперь, когда мы обращаемся к непогрешимому Слову Божьему, пусть нам, по его милости и благодати, будет дана способность понимать прошлое, жить мощно в настоящем и с надеждой смотреть в будущее, зная, что Сам Бог дал нам ответы на вопросы, которые мы так отчаянно задаем.
Кен Хэм
