О Эммануил
Приди, приди, Эммануил,
И выкупи пленный Израиль,
который скорбит здесь в одиноком изгнании,
Пока не явится Сын Божий.Радуйся! Радуйся! Еммануил
приидет к тебе, Израиль.
Начиная с Адама и Евы, надежда Божьего народа покоилась на пришествии. Мы — ожидающий народ, тоскующий народ, народ, который знает, что нам нужно спасение, и знает, что только «Грядущий» может его принести (Евреям 10:37).
На протяжении более тысячи лет гимн «O Come, O Come, Emmanuel» выражает ожидание Церкви, особенно во время адвента (слово, которое относится к прибытию, приходу). Адвент, больше, чем любой другой сезон, призывает нас жаждать нашего грядущего Спасителя — и «O Come, O Come, Emmanuel», возможно, больше, чем любой другой гимн, даёт слова для нашей тоски.
В этом месяце наша команда учителей (с несколькими гостями) пройдётся по гимну, сосредоточившись на семи титулах Спасителя, Который пришёл однажды и придёт снова.
«Се, — сказал пророк, — сказал ангел, — Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил»
(Матфея 1:23).
И нарекут имя Ему: Бог с нами.
Земля одинокого изгнания
В основе человеческого состояния лежит глубокое и непоколебимое одиночество. Мы можем найти способы скрыть это чувство, но сколько бы людей и удовольствий нас ни окружало, мы по своей природе одинокие люди на одинокой планете. Ибо кто бы и что бы ни было с нами, мы всё равно «безбожники в мире» (Ефесянам 2:12).
Без Бога: как тело без души, дерево без сока, семья без отца или матери, земля без солнца. Слова сверкают, как меч у восточных ворот Эдема: хотя с друзьями, с деньгами, с работой, с браком, с удовольствием, с властью, с изобилием — это «без» рушит всё. Мы неизбежно одиноки без Бога. Мы духовно потеряны.
Гимн называет это нашим пленом, нашим одиноким изгнанием в стране «под грехом» (Римлянам 3:9). Мы подобны Израилю в Египте или народу Божьему «у вод Вавилона» (Псалом 136:1) — но гораздо хуже, ибо наш фараон следует за нами, куда бы мы ни пошли, и реки нашего изгнания текут через нашу душу. Без Бога мы находимся в изгнании повсюду.
Наш дом не за Красным морем или пустыней, а за бесконечной пропастью, проложенной человеческим грехом. Так что мы живём и умираем в земле одинокого изгнания, мы без Бога. Если только, каким-то образом, не придёт кто-то по имени Эммануил, Бог с нами.
Иисус, наш Эммануил
Теперь, в каком-то смысле, Израиль знал своего Бога как Эммануила до того, как ангел заговорил с Марией. Моисей не покинул бы Синай, если бы Бог не пошёл «с нами» (Исход 33:15–16). В отчаянные моменты люди вспоминали, что «Господь Саваоф с нами » (Псалом 44:6). Храм в частности стоял как драгоценный знак присутствия Бога с Его народом.
Но храм также стоял как грозным свидетельство отдалённости Бога от Своего народа. Алтарь, вход и завеса трижды запирали присутствие Бога в Святом Святых даже от самых честных израильтян. Только один человек мог войти в Святое Святых — «и то только один раз в году» (Евреям 9:7).
В самом глубоком смысле, тогда, народ Божий был изгнанником даже в Израиле; они были одиноки даже в Земле Обетованной. Как бы далеко на запад они ни уходили, они всё равно жили к востоку от Эдема, ибо ангелы, вышитые на завесе храма, всё ещё «обращались во все стороны, чтобы охранять» сад, который мы когда-то знали (Бытие 3:24; Исход 26:31).
«В основе человеческого существования лежит глубокое и непоколебимое одиночество».
Нам нужно было нечто большее. Нам нужен был храм «нерукотворенный», но имеющий руки (Марка 14:58). Нам нужно было Святое Святых, ставшее человеком, святилище с кожей, завеса, рождённая от девы. Нам нужен был храм, на который Иоанн мог бы положить голову и к которому мог бы прикоснуться Фома (Иоанна 13:23, 20:27). Нам нужен был Эммануил, чтобы войти в землю нашего изгнания. И нам нужно было, чтобы Он умер так, как заслуживаем мы, изгнанники.
И Он так и сделал. Иисус пришёл, Бог с нами, чтобы восстановить отношения через выкуп. Он пришёл, чтобы стать Эммануилом на кресте, восклицая: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Матфея 27:46). Там Иисус принял наше пленение — и взял плен в плен. Там Он вошёл в наше изгнание — и положил ему конец изнутри.
Сын Божий пришёл, чтобы быть с нами, чтобы испытать всё, что значит быть без Бога, и чтобы по ту сторону этого самого одинокого изгнания наше одиночество могло бы закончиться, когда мы скажем: «Боже мой, Боже мой, почему Ты принял меня?»
Один, но не одинокий
В основе человеческого состояния лежит глубокое и непоколебимое одиночество. Но в основе христианского состояния лежит глубокое и непоколебимое присутствие. Наше чувство изгнания может сохраняться, и мы можем чувствовать, временами, боль старого одиночества. Но если бы мы могли прочитать тайную надпись на нашем сердце, она больше не говорила бы «без Бога», а скорее «возлюбленные Эммануила».
Когда-то мы были одни, даже когда были окружены людьми; теперь мы окружены Богом, даже когда были совсем одни. Как сказал Иисус Своим ученикам: «Вы… оставите Меня одного; но Я не один» (Иоанна 16:32). Один, но не одинокий. Так и мы во Христе, ибо прощальный дар Эммануила заключался в том, чтобы поместить в наши сердца другого Эммануила, Духа, Который есть Бог с нами и даже Бог в нас (Иоанна 14:17).
Так что даже когда мы чувствуем себя одинокими, мы не одиноки. Наше пленение окончено, наше одинокое изгнание окончено. Ибо Иисус, наш Эммануил, пришёл.
Он пришёл в этот мир греха,
Сделал плоть и кровь Своими самыми близкими родственниками;
Он умер, чтобы принять нас
И сохранить нас, пока не придёт снова.
Скотт Хаббард
