Много лет назад я сидел на уроке истории в колледже. Мой профессор попросил поднять руки: «Кто из вас верит, что человек в основе своей добрый?» Большинство людей подняли руки. «Кто из вас верит, что человек в основе своей злой?» Два или три человека подняли руки, включая меня. Я огляделся в некотором недоумении; моё кальвинистское воспитание ставило меня в противоречие почти со всеми. И всё же, когда я оглядываюсь назад, понимаю что-то было не так.
Совсем недавно молодой человек, посещавший занятия по изучению Библии, которые я вёл, задал мне вопрос. Во время одного исследования я упомянул, что Бог считал людей достаточно ценными, чтобы их спасать; в противном случае Он не послал бы Своего Сына умирать за людей. Я сказал, что нам присуще достоинство; в нас есть какая-то ценность. Этот молодой человек подошёл ко мне после урока, он пребывал в замешательстве и процитировал:
Все сбились с пути, все, как один, стали негодны,
нет делающего добро,
нет ни одного
Римлянам 3:12
Он спросил, как я могу говорить, что люди чего-то стоят, если Библия говорит нам, что мы ничего не стоим. Я был застигнут врасплох, потому что увидел, что, по-видимому, прямо противоречу Священному Писанию. Простое, поверхностное прочтение библейского стиха привело его к убеждению, что мужчины и женщины ничего не стоят. Бог спас грязные тряпки (Исаия 64:6), мусор (1 Царств 2:8), червей (Иов 25:6; Псалтирь 21:7). Кто мы такие, чтобы вообще считать себя ценными?
Размышляя позже, я понял, что оказался перед ложной дилеммой, но, чтобы понять эту дилемму, нам нужно подумать о нашем историческом контексте.
Полная порочность
Это наше наследие как протестантов — думать о себе как о грешниках, неспособных желать духовного блага. Такова была логика, лежащая в основе отчаяния Мартина Лютера, когда он проходил через повторяющийся цикл римско-католической системы таинств. Он понял, что никогда не достигнет совершенства; он никогда не перестанет грешить в этой жизни; его грех был настолько глубок, что он никогда не смог бы исповедаться или сделать достаточно, чтобы заслужить спасение. У него было трезвое понимание того, кем он был перед Богом, и это привело его в благоговейный трепет перед благодатью, проявившейся в откровении Божьей праведности (Римлянам 1:17). Он понял, что спасительной праведностью Бога был Иисус Христос, и Бог пришёл, чтобы спасти грешников. Поэтому, когда мы вверяем себя милости Божьей, проявляющейся в бесконечной благодати, даром данной нам в Господе нашем Иисусе Христе, тогда мы испытываем радость спасения — только по благодати, только через веру, только во Христе. Неудивительно, что протестанты с удовольствием поют песню «Удивительная благодать».
Однако Лютер жил в эпоху, пронизанную христианской мыслью. Протестанты и римо-католики не утверждали, что мы созданы по образу и подобию Божьему. Это было само собой разумеющимся; вопрос был в том, как низко мы пали? Неужели мы просто утратили некую благодать, которая была дарована нам Богом, так что теперь мы стоим в несколько нейтральном положении перед Богом (как утверждает римско-католическая доктрина)? Или мы пали так низко, что теперь неспособны желать истинного духовного блага отдельно от возрождающей работы Святого Духа (как утверждает классический протестантизм)?
Люди, как христиане, так и нехристиане, всегда ценны, потому что образ Божий невозможно стереть.
Более того, доктрина тотальной порочности, которая стала определять реформатское понимание греха, даже не была представлена на этих дебатах между Лютером и папой римским, хотя Лютер, вероятно, согласился бы с этой доктриной. Спустя столетие после Реформации, на Дортском синоде, внутренние дебаты между реформатскими церквями в Нидерландах привели к систематической кодификации доктрины тотальной порочности. Эти дебаты, подобно дебатам между протестантами и римско-католиками столетием ранее, были сосредоточены вокруг того, как грех повлиял на то, что человек был создан по образу Божьему.
Арминиане на Синоде в Дорте утверждали, что человечество не было затронуто грехом полностью; скорее, мы были затронуты лишь частично. Реформированный ответил, что грех полностью затронул все наши способности. Грех проникает глубже, чем мы все могли бы себе представить; мы больше не можем полностью доверять своему разуму, воле, сердцу, душе и телу, поскольку они склонны ко греху. Человек всё ещё может достичь некоторой степени относительного блага (например, заботиться о своих семьях, помогать своему сообществу, быть честным на работе) помимо возрождения. Однако, помимо благодати, мы не делаем всё это во славу Божью, поэтому они не являются духовными благами. Обычная, не спасающая благодать Божья остается в силе, да, потому что человек создан по образу Божьему. Но его грех глубок — короче говоря, он полностью развращён.
Образ Божий
Сегодня мы на пятьсот лет отстранены от этих дебатов. Среднестатистический человек на улице часто не имеет ни малейшего представления о том, что значит быть созданным по образу Божьему, не говоря уже о каком-либо тонком теологическом понимании того, насколько сильно грех повлиял на то, что мы созданы по Его образу. Сама основа тотальной порочности — предположение о том, что мы созданы по образу и подобию Божьему, — была подорвана. Станьте свидетелем продолжающихся в нашей культуре дебатов о человеческом достоинстве: имеют ли права младенцы в утробе матери; являются ли женщины женщинами, а мужчины мужчинами; расширяют ли возможности сексуальная эксплуатация и порнография или нет. В результате у христиан может возникнуть искушение забыть о том, что мы тоже созданы по образу Божьему. И если мы это сделаем, мы также забудем, что на самом деле означает тотальная порочность, и окажемся перед ложной дилеммой: как мы можем сказать, что человеку присуще достоинство (образ Божий), и в то же время он ужасный грешник — никчемный (тотальная порочность)? Разве он не является либо первым, либо вторым?
Ответом на эту ложную дилемму будет простое «да». Мы именно такие. Человек намного выше всех других созданий (Псалтирь 8:5); он «чудесен» (Псалтирь 138:14) и «прекрасен» (Притчи 20:29). Ни одно другое творение не удостоено чести быть сотворённым по образу Божьему (Бытие 1:27). Но он также пал очень низко:
«Гортань их – открытая могила,
языком своим они лгут».
«У них на губах яд гадюки».
(Римлянам 3:13)
Все мы, как овцы, сбились с пути,
каждый из нас пошел своей дорогой
(Исаия 53:6)
Мы глубоко грешны — мертвы в своих преступлениях и грехах (Ефесянам 2:1) — и ничем не можем помочь в разрешении нашего духовного затруднения. Мы не можем желать по-настоящему добра и заслуживать осуждения; в этом смысле мы ничего не стоим.
Итак, ответом на вопрос моего юного друга о ценности мужчин и женщин было:
Да, мы ничего не стоим, но мы также достойны — но не таким образом и не в таких отношениях.
Образ Божий придаёт нам достоинство и ценность в самом нашем существе, потому что именно так Бог сотворил человека; но все наши способности были испорчены грехом в этом мире после грехопадения. Поэтому мы заслуживаем осуждения. По иронии судьбы, само осуждение, которого мы заслуживаем, говорит о том достоинстве, которое мы потеряли. Мы были созданы для того, чтобы быть вершиной творения и испытывать вечное блаженство; теперь мы заслуживаем вечного проклятия. Итак, мы ничего не стоим с точки зрения нашего духовного блага, но не с точки зрения того, что мы люди. Люди, как христиане, так и нехристиане, всегда ценны, потому что образ Божий невозможно стереть. Он искажён в грешниках, но не устранён. Более того, христиане больше не являются полностью развращёнными — в нас восстанавливается образ Божий (Колоссянам 3:10).
Я бы хотел, чтобы много лет назад, когда я учился в том колледже, я просто вообще не поднимал руку. Бывают моменты, когда нас вынуждают согласиться с чрезмерным упрощением конкретной темы, и лучше всего воздержаться или переформулировать вопрос. То, что я испытал в тот день, было так называемой ложной дихотомией: разделение сложного предмета на две разные точки зрения, ни одна из которых не соответствует рассматриваемому предмету. Вопросы не учитывали нюансов:
Да, в одном смысле люди в основе своей добры, потому что они созданы по образу и подобию Божьему, и нет, в другом смысле они в основе своей злы, потому что они грешники.
Поэтому давайте, как христиане, будем осторожны, осознавая весь масштаб того, что значит быть человеком, избегать чрезмерного упрощения и проницательно говорить с нашими соседями о том, что, по нашему мнению, значит быть человеком ради Божьего Царства и славы.
Томас Брюер
