Находить силу в физической слабости
Легко романтизировать физические страдания — особенно когда их испытываешь не ты.
Такие святые, как Эми Кармайкл, которая провела более двадцати лет прикованной к постели, и Джони Эрексон Тада, парализованная, живущая в постоянной боли, могут вызывать мирные образы неразрывного общения с Богом. Мы можем себе представить, что им легче переносить боль и слабость, чем остальным из нас.
Однако реальность физического страдания такова, что оно настойчиво и навязчиво. Никто к этому не привыкает. Боль требует нашего внимания. Время замедляется до ползучести, особенно посреди ночи, когда мы молим Бога ниспослать нам облегчение во сне. Мы чувствуем себя одинокими и изолированными. Никто другой не может войти в тюрьму, в которую превратились наши тела.
Боль накапливается
Если бы этого было недостаточно, физическая боль редко существует изолированно — обычно она сопровождается потерей, слабостью и зависимостью. Часто нам требуется помощь в удовлетворении основных повседневных потребностей, и мы беспокоимся о том бремени, которое взваливаем на других. Мы обдумываем каждый запрос, не желая лишний раз кого-то беспокоить. Устанут ли люди и подумают ли, что нас «слишком много»? Возмущаются ли они отсутствием свободы?
Мы с тоской вспоминаем беззаботные дни до того, как наша физическая борьба изменила нашу жизнь, когда мы могли делать всё, что хотели. Теперь мы измеряем нашу энергию в чайных ложках, а не в вёдрах. Мы взвешиваем каждое решение, каждое действие. Сказать «да» одному виду деятельности — значит сказать «нет» многим другим. Трудно не завидовать тем, у кого подтянутое тело, у кого, кажется, нет никаких забот.
Боль, одиночество и тоска могут уступить место депрессии и отчаянию. Мы взываем к Господу об облегчении, но облегчение не приходит. Рак распространяется. Сон ускользает от нас. Боль усиливается. Лекарство перестаёт действовать. Побочные эффекты множатся. Наши опекуны устают. Наши друзья перестают приходить. Наши ресурсы иссякают.
Сомнение нарастает
Живая вера, которая у нас когда-то была, начинает угасать — а это именно то, чего хочет сатана, пока мы страдаем. Он хочет, чтобы мы усомнились и отпали от Бога, убеждённые, что Он равнодушен к нашим мольбам. Враг знает, что мы подвержены унынию, когда физически истощены, и именно тогда он нападает. Когда физические потребности кричат о внимании, сатана шепчет нам: «Слышит ли тебя Бог вообще, не говоря уже о том, чтобы по-настоящему заботиться о тебе? Если это так, то почему Он не помогает тебе?»
Подкрадываются коварные опасения, заставляя нас подвергать сомнению убеждения, которых мы когда-то придерживались незыблемо: глубоко ли нас любит всемогущий Отец? Как только мы осознаем ментальный сдвиг, нам нужно остановиться и воззвать к Богу, прося Его встретиться с нами в нашем горе, избавить нас от нашей боли и явить нам доказательства его благости и любви. Зацикливаемся ли мы на всём, что потеряли, на том, что Бог не избавил нас, на том, насколько безнадёжными мы себя чувствуем? Или мы признаем, что Бог с нами, трудится для нашего блага и заботится о нас каждое мгновение?
То, о чём мы думаем в моменты нашей глубочайшей боли, имеет решающее значение. Наше мышление будет определять, как мы подходим к вопросам, которые нас беспокоят. Вот три распространённых вопроса, которые я задавала: 1) Как Бог может быть «за меня», если я всё ещё страдаю? 2) Как Бог может использовать мою слабость во благо? и 3) Что хорошего может произойти в моменты непреодолимой боли?
1. Как Бог может быть «за меня», если я всё ещё страдаю?
Иногда Бог чудесным образом избавляет нас, когда мы молим об облегчении, как при расступлении Красного моря. В других случаях Он поддерживает нас, как Он сделал с манной в пустыне. Спасение на Красном море освободило израильтян, но их потребность в манне держала их в зависимости от Бога. Собирая манну, им было труднее забыть о своей зависимости от Бога. И если величайшим благословением Бога является Он сам, то, возможно, пропитание — более драгоценный дар, чем освобождение, поскольку оно может поддерживать нас в постоянном общении с Ним.
Возьмём апостола Павла. Он молил Бога об избавлении от своего жала во плоти, но вместо этого он получил благодать — благодать переносить жало, благодать довольствоваться слабостью, благодать, которая проведёт его и через другие испытания:
И чтобы я не зазнавался тем, что получил такие великие откровения, дано мне жало в тело, ангел сатаны, чтобы мучить меня. Я три раза умолял Господа избавить меня от этого, но Он отвечал мне: «Достаточно для тебя Моей благодати, ведь сила Моя лучше всего проявляется в слабости». Поэтому я и хвалюсь с такой радостью своей слабостью, чтобы во мне была сила Христа. Поэтому я доволен и слабостями, и оскорблениями, и нуждами, и преследованиями, и трудностями, переносимыми мною ради Христа, потому что, когда я слаб, тогда я силен.
(2 Коринфянам 12:7-10).
Когда мы осознаём, что можем положиться на Бога в своей слабости, мы учимся доверять Ему во всём. Каждый может поблагодарить Бога за быстрое избавление от физических страданий, но мы часто забываем о нём до следующего кризиса. И всё же, когда Он поддерживает нас в нашей боли, мы уверены, что Он всегда с нами.
2. Как Бог может использовать мою физическую слабость во благо?
Мы можем думать, что наша физическая слабость мешает нам быть максимально плодотворными, но это невозможно. Наши слабости — это часть Божьего плана для нашей жизни; они переплетены с нашим призванием. Павел думал, что жало мешает его служению, но Бог знал, что это было ключом к его силе: это заставляло Павла полностью зависеть от Бога. Когда мы истощены и обессилены, у нас нет никаких собственных ресурсов — именно тогда мы полностью полагаемся на Бога.
И в этой уверенности мы обнаруживаем силу Божью, текущую через нас, — ту же самую силу, которая воскресила Иисуса из мёртвых:
и каково безмерное величие Его силы в нас, верующих под действием Его безграничной силы. Этой же силой Бог произвел действие и во Христе, когда воскресил Его из мертвых и посадил по правую руку от Себя на небесах
(Ефесянам 1:19-20).
Эта сила помогает нам оставаться стойкими, когда мы хотим сдаться; она демонстрирует Божью славу и приносит долговременные перемены. Поскольку Павел полагался на Божье провидение, он сделал для Царства со своим жалом больше, чем мог бы сделать без него. Его величайшая сила заключалась в его подчинении Христу.
Даже величайшая сила Иисуса проявлялась в Его величайшей физической слабости. На протяжении всего Своего служения Иисус воздействовал на других Своими действиями. Он успокоил бурю одним словом. Он накормил пять тысяч человек несколькими хлебцами и рыбой. Он изгонял бесов, исцелял больных и воскрешал мёртвых. Он перевернул мир с ног на голову.
Но в конце своего служения, начиная с Тайной вечери, Иисус позволял другим воздействовать на Него: Его уводили, над Ним насмехались, Он был избит и распят. Когда Он подчинился властям, толпа увидела скорее слабость, чем то, что было на самом деле: силу и могущество Иисуса.
Незадолго до этих ужасных событий Иисус умолял Бога избавить от чаши страданий. Но именно благодаря подчинению Христа воле Отца — пыткам и унижениям, физическому насилию и несению Своего креста — Бог совершил самое удивительное проявление Своей силы и благодати.
3. Что хорошего может произойти в моменты невыносимой боли?
Даже когда мы испытали Божью благодать через свои страдания, мы можем задаваться вопросом, как могло произойти что-то хорошее, когда боль захлёстывает нас с головой. И всё же каким-то необъяснимым образом это тоже может быть частью нашего священного призвания. Мы можем подчинить свою боль Богу, даже когда взываем к Нему, и мы можем умолять об облегчении, как это делали Иисус и Павел, принося свою боль в жертву Господу.
Возможно, жертва прославления в нашей боли — самый изысканный подарок, который мы когда-либо могли Ему предложить.
Немногие люди на земле увидят влияние нашего поклонения, и некоторые скажут, что наши физические страдания — пустая трата времени. Возможно, это расточительство — точно так же, как женщина с алебастровым сосудом была расточительной (Марка 14:4). Она разлила свой драгоценный елей в качестве акта поклонения, и его аромат распространился повсюду. Не было никакой утилитарной цели; ничего осязаемого достигнуто не было — но последствия её кажущейся расточительной жертвы будут отдаваться эхом в вечности, поскольку святые вечно рассказывают её историю.
Возможно, наше приношение Богу, несмотря на наши страдания и слабость, окажет такое же воздействие. Возможно, это так же ценно в глазах Господа, а может быть, и больше, чем вся работа, которую мы или другие люди делаем для него. Возможно, жертва прославления в нашей боли — самый изысканный подарок, который мы когда-либо могли Ему предложить.
В этом я уверена: ни один акт поклонения Иисусу не пропадёт даром.
Ванита Рендалл Риснер
