Ощущение реальности в «Аде» Данте
«Оставьте всякую надежду, вы, входящие сюда». Это предупреждение навечно выгравировано над вратами дантовского ада. Это одна из самых известных строк в литературе, и это правильно. Это знаменует собой начало нисхождения Данте по стопам Христа в самое сердце земли — отрезвляющее путешествие, которое в полной мере демонстрирует как страх, так и соответствие божественной справедливости.
Многие испытывают искушение «отказаться от всякой надежды» уже при одной возможности прочитать Данте. Возможно, вам пришлось с трудом читать «Инферно» в старшей школе или прочитать несколько отрывков о Беатрис в колледже. Однако немногие осознают, что Данте написал свою эпическую поэму, включая своё сошествие в ад, именно для того, чтобы дать надежду христианам в их паломничестве по этой жизни. Он предлагает себя наставником для всех, кто пойдёт по его стопам, пастырем христианского воображения.
К.С. Льюис однажды заметил:
Некоторые вещи, если не считать их прекрасными или отвратительными, вообще не воспринимаются правильно
(Предисловие к «Потерянному раю»).
Другими словами, вы на самом деле не видите реальности, если не относитесь к ней правильно. Если вы не видите Бога прекрасным, вы на самом деле не видите Бога. Если вы не считаете грех совершенно уродливым, вы на самом деле не видите греха. Это как попытаться увидеть радугу в чёрно-белом цвете, но без цвета её невозможно увидеть. И здесь Данте выступает для нас ценным наставником, потому что он использовал всё своё поэтическое мастерство, чтобы помочь своим читателям правильно увидеть и почувствовать Бога и всё остальное, что связано с ним.
Короче говоря, Данте написал для нас. Формируя наше воображение, Данте стремится приоткрыть завесу видимости и показать нам, что действительно реально. Поэтому, если мы отправимся в путешествие вместе с ним, Данте окажется удивительно актуальным для современных христиан. Чтобы побудить вас отправиться в это паломничество, я хочу рассмотреть один образ, который Данте даёт нам в «Аде», и который помогает нам представить, насколько отвратительным является наш грех.
Показ невидимого
Однако, прежде чем перейти к «Инферно», несколько слов о воображении и о том, как Данте обращается к нему. Данте считает, что дисциплинированное воображение необходимо для христианской зрелости, поскольку оно играет незаменимую роль в прослеживании добра, истины и красоты к их источнику в триедином Боге. Он прославляет тот факт, что все вещи обретают свой смысл и цель по отношению к Богу, Который есть
Вечно живущий Один, Два и Три,
Который всегда царит как Три, Два и Один,
не имеющий границ и ограничивающий все.
(«Рай»)
Более того, Данте видит в воплощении Иисуса ключ к пониманию всего. Подобно тому, как Слово стало плотью и открыло невидимого Бога, человек может имитировать воплощение посредством воображения. Наши слова формируют образы, которые делают невидимую реальность видимой. Хорошие истории помогают нам по-настоящему увидеть.
Поэтому неудивительно, что Данте сформировал и упорядочил христианское воображение так же, как и любой другой человек, кроме Иисуса. Его лабиринтообразная поэма «Божественная комедия», состоящая из четырнадцати тысяч строк, является для воображения игровой площадкой и школьным зданием, собором и обсерваторией, залом суда и художественной галереей. Это история, которая рождается из листьев ума, пропитанного Писанием и благоговейного перед «любовью, которая движет солнце и другие звезды» («Рай»). Таким образом, Данте может помочь нам направить нас по пути благочестия и зрелости.
Итак, как Данте использует воображение, чтобы разоблачить истинную природу греха?
Воплощение греха
В «Инферно» Данте ведёт своих читателей в глубины ада, чтобы проиллюстрировать, что грех делает с душой. Представляя множество грешников и их наказания, Данте рисует картины души, чтобы помочь нам представить, как грех оставляет людей согбенными и сломленными. В представлении Данте грешники воплощают грехи, за которые они цепляются. Если использовать категорию, которую мы упомянули ранее, грешник воплощает грех. Как выразился Льюис в «Великом разводе», ворчун становится ворчливым. Соответственно, наказания в аду не применяются постфактум. Они представляют собой картину того, как Бог предаёт грешников к внутренним последствиям их греха (Римлянам 1:24–32). Грех идёт вразрез с замыслом Бога, и Данте показывает нам, как это выглядит, когда у тебя появляются занозы.
Например, в 5-й песне «Ада» Данте представляет тех людей, над которыми в жизни царила похоть, как души, бесконечно мечущиеся взад и вперёд «адским циклоном, который никогда не может успокоиться». Как маленькие птички в метель, эти души уносятся туда, куда их несёт ветер. Этот образ прекрасно изображает грех похоти, который ставит желание на место водителя, так что мы «блуждаем, рабы различных страстей» (Титу 3:3). С помощью этого образа и множества других Данте помогает нам увидеть конечный пункт назначения беспорядочной любви.
Душевный образ Улисса
Если рассмотреть более сложный пример, Данте представляет одну из своих самых острых и убедительных картин души в песне 26. В этом восьмом круге ада Данте встречает мифического персонажа Улисса, вдохновителя создания троянского коня и главного героя гомеровской «Одиссеи» … В «Улиссе» Данте представляет воплощение греха, преследующего уста и клавиатуры нашего времени, — неправильное употребление слов.
Когда Данте встречает Улисса, он рассказывает историю своего падения. После десятилетия борьбы в гомеровских войнах Улисс наконец возвращается домой к жене, сыну и отцу. Однако он бесстыдно признаёт, что ни одна из этих уз любви не:
Мог бы отбить у меня желание идти вперед,
чтобы получить опыт мира и узнать
о каждом человеческом пороке и человеческой ценности.
(Инферно)
Подобно похотливому, Улисс охвачен своими страстями. Как и наши прародители, он питает греховную одержимость познанием добра и зла. Горя этими амбициями, Улисс использует своё красноречие, чтобы воспламенить своих уставших от войны друзей желанием отправиться на край земли и штурмовать врата Эдема. Однако, прежде чем они успевают ступить на этот священный берег, вихрь, «чтобы угодить чужой воле», топит их корабль, убивая всю команду. Бог подавил любопытство Иова из вихря, и Данте предвидит то же самое в отношении безумия Улисса.
В этом образе Улисса Данте показывает разрушительную силу языка. Улисс — искусный оратор, и его слова — яд. Всего девятью строками речи Улисс убеждает тех, кого он называет братьями, присоединиться к нему в его грехе. Он хвастается:
Своей маленькой речью я настолько разбудил желание моих товарищей
отправиться в путешествие, что
после этого едва ли смог бы их удержать.
Тщательно продуманными словами Улисс разжигает желания других людей, вовлекая их в грех, который заканчивается смертью (Иакова 1:14–15).
Огненный язык
Сама эта история является притчей-предупреждением, но именно наказание разоблачает грех. Наказание Улисса заключается в том, что он будет навеки заключён в язык пламени, зажжённый пламенем его собственного языка. Здесь Улисс воплощает грех неправильного употребления слов. И наказание соответствует преступлению как минимум по трём причинам.
Во-первых, это своего рода антипятидесятница. В Пятидесятницу Дух почил на людях, как языки огня, освобождая языки людей, чтобы они зажгли мир истиной. Но Улисс пленён своим языком, заперт в собственной лжи. Во-вторых, как говорит нам Иаков, язык — это огонь, беспокойный ад неправды (Иакова 3:1–12). Огненный язык зажигает мир. В-третьих, при жизни язык Улисса пожирал жизни его друзей. Теперь то самое пламя, которое пожирало других, навечно пожирает душу, которая владела им. Он попал в ловушку словами, и теперь он в ловушке. Поджигатель горит на собственном костре.
Этот образ справедливо будоражит воображение. Это поистине ужасно, потому что грех, который в нём раскрывается, мерзок Богу! Даже когда я пишу эти слова, я вижу в Улиссе пылающий маяк предупреждения. Мой язык, как и твой, силён. Я могу использовать это, чтобы помочь другим наслаждаться Богом и видеть Христа. Или я могу повернуть это в своих целях, тонко разжигая своё эго и репутацию. Я могу использовать его, чтобы принести жизнь или, как Улисс, принести смерть.
Данте сам чувствовал эту опасность. Глядя на Улисса, окутанного пламенем, Данте решил:
держать мой гений под более крепкими поводьями,
Чтобы без руководства добродетели
он не вырвался на свободу
(«Инферно»).
Данте, одарённый большими лингвистическими способностями, знал, что может привести других людей к гибели, если Бог не укротит его язык.
И предостережение Улисса касается не только профессиональных мастеров слова. С помощью Интернета и социальных сетей охват и скорость наших слов сегодня делают опасность ещё большей. «Небольшая речь» Улисса — это не больше, чем обычное текстовое сообщение или сообщение в социальной сети, и они могут быть столь же смертоносными. Как искра в лесу, несколько строк неправильно использованных слов могут поджечь общество. Поэтому нам было бы полезно присмотреться к образу Улисса у Данте.
Воображение реальности
В более широком смысле нам было бы полезно прислушаться ко всем образам Данте. Я дал лишь один пример того, как Данте — человек, пропитанный Библией и очарованный истиной, — может вести нас в христианском паломничестве, формируя наше воображение. Он может помочь нам сильно любить, когда мы осознаем, что нам многое прощено (Луки 7:47). Он может вести нас к святости, раскрывая уродство греха. Он может помочь нам греться в свете Божьем.
Короче говоря, Данте — и другие подобные ему, кто верно владеет воображением — могут приоткрыть завесу и показать нам, каков мир на самом деле.
Клинтон Мэнли
