Святое честолюбие благочестивых отцов
Несколько лет назад один профессор рассказал нашему классу о коротком слове своей жены, которое вонзилось ему в грудь, как стрела.
Приближался новый семестр, и он трудился над разработкой учебных программ, которые были бы полезны его студентам. Он выбрал книги, наметил задания, составил расписание эссе и экзаменов и тщательно спланировал учебный курс с августа по декабрь. Тогда его жена, заметив такое тщательное профессорское планирование, задала свой вопрос: «Почему бы тебе не подумать о том же и не спланировать жизнь нашей семьи?»
Хотя в то время я был холостяком, я мог понять эту боль. Однако, став мужем и отцом, я могу это почувствовать. Я знаю, что многие мужчины могут. Очень легко мы можем посвятить огромные усилия и творческий подход карьере или служению, возможно, даже не думая о том, чтобы сделать то же самое для семьи. Мы можем проявлять гораздо больше амбиций — больше размышлений, больше планирования, больше целеустремлённости, больше рвения — в отношении работы или церкви, чем в отношении отцовства. Мы можем быть увлечёнными сотрудниками или руководителями служения, но сравнительно пассивными отцами.
Несомненно, детям нужно видеть отца, который смотрит вверх и вовне, стремится служить Богу на работе, в церкви, в районе и за его пределами. Но с такой же уверенностью дети должны видеть отца, стремящегося быть отцом.
Отцовское время с 5 до 21 часа
То, как Бог описывает отцовство в Священных Писаниях, показывает нам человека, который стремится творить добро в этом мире, да, но который также отдаёт огромную энергию миру своей семьи. У него не только работа с 9 до 17, но и работа с 5 до 21; призвание, столь же ответственное, а зачастую и более ответственное, чем его карьера (и включающее в себя также утренние часы и выходные дни).
Самое подробное библейское описание отцовства содержится в книге Притчи, в которой записаны слова отца, обращённые к своему взрослеющему сыну. Многое в книге напоминает нам о том, что Бог создал людей для внешнего господства: призыв к усердному труду, инструкции по ведению бизнеса и сельского хозяйства, изображение отца, сидящего «у ворот… среди старейшин земли» (Притчи 31:23). Но сама структура притч — нежные, серьёзные, настойчивые наставления отца своему сыну — напоминает нам о том, что власть мужчины включает в себя и отцовство.
В Притчах отцовство описывается как дело всей жизни. Отец, о котором рассказывается в книге, — это человек, который с утра до вечера учит своего сына дома и за границей (Второзаконие 6:7). Он преподаёт курс под названием «Жизнь» в аудитории, широкой, как мир. Возможно, мы можем представить, как он разговаривает со своим сыном, когда они проходят по улице, где живёт запретная женщина («Не подходи к двери ее дома», 5:8), когда они чуть не наступают на муравейник («Иди к муравью», 6:6), или когда они сидят, перекусывая («Ешь мед, ибо он полезен», 24:13).
Его учение охватывает как духовные, так и практические темы, как вечные, так и повседневные. В 22 случаях, когда в книге встречается фраза «мой сын…», он обращается к голове, сердцу, рукам, ногам, глазам, душе, устам и многому другому. Он знает об особых достоинствах и недостатках своего сына. Он проводит с ним достаточно времени, чтобы сказать: «Пусть твои глаза наблюдают за путями моими» (Притчи 23:26). И хотя у этого отца есть амбиции, выходящие за рамки жизни его сына, он вряд ли может представить себя счастливым без постоянного блага этого молодого человека (Притчи 10:1; 17:25; 23:15, 24). Одним словом, он стремится стать отцом.
Дом для амбиций
Такое широкое и требовательное отношение к отцовству указывает, по крайней мере, на одну причину, по которой мужчинам легче и естественнее проявлять амбиции. В конечном счёте, быть благочестивым отцом может оказаться сложнее, чем основать компанию, построить карьеру или даже стать пастором.
Я, например, чувствую, что приступаю к более сложной работе, когда переступаю порог дома после работы. Дети не просто просят нас быть хорошими бухгалтерами, учителями, инженерами или руководителями проектов: они просят нас быть хорошими людьми. И они требуют не просто восьми часов нашего внимания, но, в некотором смысле, всё наше внимание. Если мы хотим иметь возможность сказать: «Сын мой, отдай мне свое сердце» (Притчи 23:26), тогда нам нужно отдать им самих себя.
Тогда нам нужны какие-то веские причины, чтобы отбросить свою пассивность и посвятить себя тому, чтобы стать лучшими отцами. Наряду с тем простым фактом, что Священное Писание даёт нам пример благочестивого отцовства (а все Божьи образцы хороши), подумайте о трёх других причинах, по которым нашим амбициям нужен не только офис или кафедра, но и дом: ради нашей собственной души, ради мира и ради наших детей.
Честные цели
Во-первых, домашние амбиции служат душе человека, особенно если он не скрывает своих других амбиций.
Старейшина «должен хорошо вести свое хозяйство, — пишет Павел, — ибо если кто-то не знает, как вести свое хозяйство, как он будет заботиться о Божьей церкви?» (1 Тимофею 3:4-5). Человек, который изо всех сил пытается руководить маленьким сообществом внутри своего дома, будет изо всех сил пытаться руководить большим сообществом за его пределами, по крайней мере, так, как это угодно Богу. Принцип Павла справедлив отчасти потому, что лидерские качества передаются из сферы в сферу, но также и по другой причине: дом готовит человека к особому лидерству, которое требуется от христианина.
По большому счёту, наша работа как отцов заключается в том, чтобы создать верный образ Отца, который радуется Своему Сыну.
Истинно христианские лидеры не пренебрегают скромными действиями скрытого служения (Марка 10:43), и дом предоставляет такие возможности в изобилии. Христианские лидеры с радостью общаются с простыми людьми (Римлянам 12:16), а дети — это общество, в котором всё по-своему. Христианские лидеры терпеливо заботятся о людях, которые медленно меняются (1 Фессалоникийцам 5:14), а семья ежедневно (часто ежечасно) развивает в них такое терпение. А христианские лидеры мудро применяют слово Божье к нуждам каждого человека (1 Фессалоникийцам 2:11-12), и дети приходят с поразительно разными характерами и искушениями.
Подобно Петру или Иоанну, спешащим мимо детей, я иногда представляю себе христианские амбиции гораздо более масштабными, чем у этих малышей. Но потом я оглядываюсь назад и замечаю, что мой Господь задерживается среди них, и Его собственные амбиции достаточно велики, чтобы охватить и детей. И я помню, что, если мои амбиции не будут такими же, я не смогу преуспеть в других областях.
Стрелы лучника
Во-вторых, и это противоречит здравому смыслу, цели дома служат миру, по крайней мере, когда они благословлены Богом.
В негативном ключе мы могли бы рассмотреть печальные примеры пассивных отцов, чьи дети, повзрослев, отказались от большей части своей работы в этом мире. Давид был могущественным царем, но из-за недостатка внимания к своему дому в его царстве воцарился хаос (2 Царств 13:20-22; 3 Царств 1:5-6). А Илий лишился своего священства за то, что позволил своим сыновьям буйствовать (1 Царств 2:29).
Однако, с положительной стороны, Писание даёт нам представление о детях, которое совсем не похоже на замкнутость и привязанность к дому: «Дети юности подобны стрелам в руке воина», — пишет Соломон (Псалтирь 126:4). Когда отец воспитывает детей с благочестивыми целями, он не отказывается от Божьей миссии в этом мире. Он — лучник, который, согнувшись под стеной, точит свои стрелы. А в мире враждующих духовных царств заточка стрел — не пустая трата времени.
Как и в случае с любым ученичеством, один из парадоксов отцовства заключается в том, что мы часто лучше всего служим миру, когда уделяем внимание немногим. Иисус изменил мир с помощью нескольких обычных людей. Отцы стремятся продолжать изменять мир с помощью нескольких обычных детей. Такие дети могут отвлекать его от хороших занятий в других местах. Но, по милости Божьей, они не разделяют, а умножают.
Благочестивые мужчины, конечно, будут стремиться приобретать учеников не только в своих семьях. В то же время они не будут рассматривать отцовство как нечто отличное от приобретения учеников. Всё это время, проведённое дома, все эти слова «мой сын или моя дочь», все эти дни, проведённые вдали от суеты мира, всё это ежедневное умирание для себя — всё это похоже на то, как человек натягивает лук, прицеливаясь, чтобы умереть, выпустив стрелы в воздух.
Восторг отца
Наконец, домашние цели служат вечным интересам детей.
Изображение стрел полезно в любом случае. Однако нам следует помнить, что дети — это не просто инструменты или оружие, которыми нужно владеть, и многие дети начинают обижаться на отцов, которые так с ними обращаются. Нет, дети — это ещё и подарки, которые нужно принимать. Они — сокровища, которые нужно беречь. Это бесконечно интересные личности, с которыми нужно знакомиться. И особенно в христианской семье они должны знать, что они любимы.
Это слово — «возлюбленный» — близко к сердцу говорит о хорошем отцовстве, которое исходит от небесного Отца (Ефесянам 5:1). Выслушайте это первое отцовское благословение Своему дорогому Сыну:
Это Мой возлюбленный Сын, которым Я очень доволен
(Матфея 3:17)
По большому счёту, наша работа как отцов заключается в том, чтобы создать верный образ Отца, который радуется Своему Сыну. И в мире, который часто превращает отцовство в нечто совершенно непохожее на истинного Отца, одна из лучших вещей, которые мы можем сделать для наших детей, — это даровать Божью радость в нашем большом смехе, ярких глазах и сильных руках — любить их так явно, чтобы они засыпали с чувством: «мой папа восхищается мной».
Такая любовь и восторг отнимают у нас много времени и внимания. Это требует творческого мышления и планирования. Это требует инициативы, которую мы часто проявляем в своей карьере или служении, чтобы, когда наши дети смотрят на нас, они видели отца, стремящегося стать отцом.
Скотт Хаббард
