Брюс Уэйн стал Бэтменом после трагической гибели своих родителей. Питер Паркер обрел паучье чутьё после укуса радиоактивного паука. У всех супергероев есть уникальная предыстория, которая помогает нам понять их. То же самое верно и в отношении христианских доктрин и деноминаций. Одна драматическая предыстория — это рассказ о разногласиях и разделении, стоящих за основными взглядами на трапезу Господню, которые мы находим в христианских церквях сегодня.
В октябре 1529 года группа церковных лидеров собралась для беседы — большой дискуссии — о вечере Господней. Они собрались высоко над извилистой рекой Лан в возвышающемся Марбургском замке. Эта встреча не была «реформаторы против Рима». Нет, реформаторы боролись между собой. Кто был главными участниками этих дебатов? Какие основные взгляды они обсуждали? Какие соображения повлияли на их аргументы?
Марбургский коллоквиум, Кристиан Карл Август Ноак, 1867
Пресуществление
Внутри высокого каменного замка в центре большого зала стоял деревянный стол. С одной стороны стояли лютеране: Мартин Лютер, Филипп Меланхтон и их товарищи. С другой стороны, стояли реформаторы из Швейцарии и южной Германии: Ульдрих Цвингли, Мартин Буцер, Иоганн Эколампадиус и другие. Филипп Гессенский (дворянин, созвавший собрание), его секретарь и несколько местных пасторов стояли по краям комнаты, наблюдая за происходящим.
У всех супергероев есть уникальная предыстория, которая помогает нам понять их. То же самое верно и в отношении христианских доктрин и деноминаций.
Никто в зале не хотел следовать взглядам папы римского на вечерю. Католическая церковь рассматривала вечерю как жертвоприношение, которое покроет вину праведных людей, исповедавшихся в своих грехах священнику. Папа римский и его последователи учили, что когда священник благословляет хлеб и вино, субстанция элементов (хотя и не их внешний вид и вкус) подобно волшебству превращается в тело и кровь Иисуса. Затем священник вновь предлагает тело и кровь Иисуса Богу как доброе дело. С этой точки зрения (называемой пресуществлением) грех устраняется не тем, что сделал Иисус на кресте, а работой священника по повторному принесению жертвы.
Из-за этого учения некоторые средневековые католики стояли в очереди, чтобы поклониться хлебу и вину перед подачей на стол. Они думали, что благословение придёт, просто взглянув на причастие. Другие несли кусочки хлеба в свои дома, надеясь посадить его на своих полях и в садах, чтобы получить благословение на хороший урожай, или скормить больным животным, чтобы помочь им выздороветь. Чтобы случайно не пролить «волшебное» вино, некоторые священники раздавали членам церкви только хлеб, а чашу оставляли себе.
Все в Марбурге отвергли римский взгляд на причастие. Но какое следует принять вместо него?
Мемориал
Секретарь аристократа поощрял теологов к общению. Он призвал их во время дебатов «стремиться к славе Божьей, общему христианскому благу и братскому единству». Он надеялся, что, когда дебаты закончатся, богословы сядут за стол и вместе примут причастие. Лютер не был уверен, что дебаты закончатся согласием. Он читал книги Цвингли. Он знал, чему учат швейцарские церкви о вечере.
Цвингли действительно верил, что Дух Божий присутствует, когда верующие причащаются, но, по его мнению, это таинство было не более чем способом для верующих повиноваться Иисусу. Цвингли подчеркивал повеление Христа принимать вечерю «в воспоминание [о Нем]» (Луки 22:19; 1 Коринфянам 11:24-25). Его учение называется «мемориальный взгляд».
Швейцарский реформатор громогласно утверждал, что хлеб и вино не могли превратиться в тело Иисуса. Это было бы невозможно. Когда Бог-Сын пришёл на землю, Он облекся в человеческую плоть. Но непередаваемые атрибуты божественной природы Сына (такие атрибуты, как Его всемогущество, всеведение и вездесущность) не были смешаны или разделены с Его человеческой природой. Итак, рассуждал Цвингли, человеческое тело Христа не может находиться во многих местах одновременно, когда церкви собираются для принятия причастия.
Вместо этого Цвингли учил, что, когда Иисус сказал: «Сие есть тело Мое», Он думал о хлебе и вине как о символах. Иисус имел в виду: «Это представляет Моё тело». Когда учительница географии стоит перед картой и говорит: «Это Швейцария», она знает, что на самом деле это не страна Швейцария, а всего лишь картинка. Цвингли учил, что это похоже на причастие. Точно так же, как карта и страна — это не одно и то же, тело Иисуса и хлеб — это не одно и то же.
Сакраментальный союз
Лютер презирал точку зрения Цвингли. Он считал, что это лишает таинства силы Божьего обещания прощать. Перед дебатами он сказал: «Я бы предпочёл пить чистую кровь с папой римским, чем простое вино с Цвингли» (LW 37:317). Итак, когда беседа началась, Лютер взял кусок мела и нарисовал большой круг на столе замка. Внутри круга он нацарапал слова Иисуса из Евангелий на латыни, Hoc est corpus meum («Сие есть тело Мое», Матфея 26:26). Затем, как будто эти слова были самим хлебом для причастия, Лютер драматично накрыл их льняной салфеткой.
Лютер не думал, что хлеб и вино волшебным образом преобразились, как это сделали римские католики. (Он написал hoc est corpus, а не «фокус-покус».) Но Лютер действительно думал, что Иисус имел в виду слова «Это Мое тело» буквально.
Лютер отверг учение Цвингли о том, что человеческое тело Иисуса могло находиться только в одном месте, обвинив Цвингли в игнорировании библейских текстов, в которых описывается, как воскресшее тело Иисуса проходило сквозь стены и двери:
Вы пытаетесь доказать, что тело не может находиться в двух местах одновременно. Я не буду слушать доказательств… основанных на аргументах, выведенных из геометрии.
Он был убеждён, что Христос дарует нам Своё присутствие, даже если оно — подобно науке из комиксов — является внепространственным. Согласно взглядам Лютера, Бог каким-то образом даёт грешникам «истинное тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа под хлебом и вином». Эта точка зрения называется сакраментальным союзом.
Два теолога спорили в течение нескольких дней. Наконец, Цвингли воскликнул: «Покажите мне текст, подтверждающий вашу точку зрения!» Подняв льняную салфетку, Лютер указал на слова, которые он написал, когда началась дискуссия: «Это Моё тело». Для Лютера эти слова были линией на песке.
Духовное присутствие
В конце дебатов Лютер и Цвингли, наконец, поплакали вместе и попросили прощения за резкие слова, которые они произнесли. Они даже вместе ели. Но они не причащались вместе. В своих взглядах на вечерю Лютер и Цвингли по-прежнему разделялись.
Джона Кальвина не было на Марбургском коллоквиуме, но его учитель и наставник Мартин Буцер был там вместе с Цвингли. Когда Кальвин позже опубликовал свой взгляд на вечерю в своих «Институтах», его знакомство с марбургскими дебатами стало очевидным.
Кальвин учил, что Христос духовно присутствует на трапезе причастия не просто как знак, но и для выполнения того, что Он обещает.
Кальвин согласился с Цвингли в том, что физическое тело и кровь Христа не присутствуют на вечере. Он знал, что утверждение этой точки зрения привело бы к ошибочному смешению божественной и человеческой природы Христа. Но, несмотря на резкие черты личности Лютера (и его географическую удаленность), Кальвин также следовал многим принципам немецкого реформатора. Вместе с Лютером Кальвин утверждал, что вечеря — это обетование завета и что Божье Слово и присутствие встречаются за столом.
Кальвин верил, что вечеря — это средство благодати для церкви. Он учил, что Христос духовно присутствует на трапезе причастия не только как знак, но и для выполнения того, что Он обещает: «Ибо, если человек не хочет назвать Бога обманщиком, он никогда не осмелится утверждать, что Им установлен пустой символ» (Институты 4.17.10).
Пусть эта история послужит основой для ваших убеждений
Какую бы позицию Реформации вы ни занимали в отношении учения о вечере, полезно поучиться великодушному смирению Кальвина. Точно так же, как слушание предысторий помогает нам лучше понять наших любимых супергероев, изучение историй, стоящих за доктринами, также может помочь нам расти в понимании. Они могут помочь вам лучше оценить ваши собственные убеждения и понять убеждения ваших соседей-христиан.
Итак, если вы посещаете другую церковь с соседом или членом семьи, внимательно прислушайтесь к тому, как они говорят о причастии. Разногласия по поводу вечери могут показаться архаичными или, возможно, похожими на раздвоение личности. Маловероятно, что в любое конкретное воскресенье большинство членов вашей церкви сознательно продевают нитку в иголку между Лютером и Кальвином. Но вещи, которые кажутся миру пустяковыми, чрезвычайно важны для душ верующих. Внимательно слушая, мы учимся справедливо воспринимать взгляды других, уважать их различные убеждения и даже различать, когда неучастие в вечере необходимо для того, чтобы почтить совесть других верующих или нашу собственную.
И в следующий раз, когда ваша церковь будет праздновать вечерю, вспомните эту предысторию и подумайте о том, что означают элементы. Это знакомое всем таинство глубоко изучалось христианами на протяжении веков. Хотя христиане могут не соглашаться с этим, наши вдумчивые беседы свидетельствуют о важности трапезы для духовного здоровья христианина. Возьмите хлеб в руку и возблагодарите Христа, Который отдал Своё тело за вас и хочет служить вам, когда вы едите и пьёте.
Джаред Кеннеди
