Пять вопросов лидерам поклонения
Недавно один мой друг спросил меня, учитывая мой 25-летний опыт работы лидером поклонения: «Почему мужчины менее склонны петь или петь с энтузиазмом на коллективном поклонении?» Очевидно, что это не так в каждой церкви. Но вопрос вытекает из реального феномена, который я видел слишком часто, чтобы отрицать, даже в ревностных евангельских, любящих Евангелие церквях.
По моему опыту и наблюдениям, ответ на этот вопрос, вероятно, не так прост, как нам бы хотелось. Легко предположить, что проблема в основном мужская — что наши мужчины духовно безразличны или пассивны, или что у них незрелые комплексы по поводу песен поклонения и стиля.
Теперь эти факторы вполне могут способствовать возникновению проблемы. Но также возможно, что мы как лидеры непреднамеренно можем способствовать этому, либо упуская, либо недооценивая некоторые другие важные факторы, которые мешают участию мужчин в церковном пении. Поэтому я хотел бы кратко представить исторический контекст этой проблемы, а затем задать пять вопросов церковным лидерам, которые следует рассмотреть, если непропорционально большое количество их мужчин не поют.
Наша революция поп-музыки
Люди не поют вместе, как раньше. И говоря это, я не имею в виду так называемые «войны поклонения» последних пятидесяти лет. Я имею в виду время, которое уже не помнит никто, время, когда популярная музыка была совсем другой, чем сейчас.
В течение большей части девятнадцатого века общее пение в целом (не только в церкви) было регулярной и значимой частью жизни большинства людей. Семьи пели вместе, соседи пели вместе, рабочие и члены гильдии пели вместе, воины пели вместе, и племена, деревни и города пели вместе.
Пение было основным способом, которым группы людей репетировали и праздновали своё общее чувство идентичности — свою историю, убеждения, традиции и ценности — и передавали их последующим поколениям. Это был также важный способ, которым они вместе оплакивали свой общий опыт страданий и смерти. И совместное пение было важной частью социальных развлечений. Конечно, всегда были популярные, исключительно талантливые музыканты, которые выступали для публики. Но по большей части поп-музыка — песни, которые все знали — были написаны для того, чтобы люди пели их вместе.
Главными инструментами являются не гитары, клавишные и барабаны, а голоса прихожан.
Однако двадцатый век внёс революционные изменения в то, как создавалась поп-музыка и для кого она сочинялась.
Сначала появилась индустрия звукозаписи. Стало возможным записывать выступления исключительно талантливых артистов на уровне качества, который нравился людям (запомните эту фразу). Затем для обычного человека стало всё более доступным покупать эти записанные песни (на пластинках) и устройства, необходимые для их воспроизведения (проигрыватели пластинок).
За этими изменениями быстро последовали прямые ветры вещательных технологий — сначала радио, затем телевидение, затем Интернет — которые унесли прочь коллективное пение на уровне фольклора, в котором раньше участвовали все. Фактически, переключение в значительной степени произошло к началу Второй мировой войны: записанные песни артистов-исполнителей, в первую очередь написанные для прослушивания, в значительной степени заменили песни, написанные для группового пения.
Вместе эти сдвиги оказали огромное влияние на то, как люди видят цель поп-музыки. Когда-то это был способ для межпоколенческой группы праздновать или оплакивать то, что они разделяли вместе; теперь это рассматривалось в первую очередь как источник личного развлечения — и, почти одновременно, как средство индивидуального самовыражения и идентичности поколения.
Сегодня церкви — одно из немногих мест в нашем обществе, где сообщество людей, независимо от музыкальных способностей, регулярно поёт вместе. Но революция поп-музыки также существенно повлияла на то, как мы поём (и не поём) в наших церквях.
Пять вопросов лидерам
Приведенный выше исторический обзор, безусловно, краток и упрощён. Но моя цель — напомнить лидерам церкви, что многие из наших проблем с пением в общине, включая межпоколенческую напряжённость, которую мы испытываем, имеют свои корни в этих существенных сдвигах.
Итак, учитывая всё это, я хотел бы предложить пять диагностических вопросов, которые могут рассмотреть руководители церкви относительно участия мужчин в церковном пении.
1. Достаточно ли мы объясняем людям, почему мы поём вместе?
В прошлые века лидеры могли предполагать, что большинство людей на собственном опыте поймут значение такого стиха:
Хвалите Господа!
Пойте Господу песнь новую,
хвалу Ему в собрании благочестивых!
(Псалом 149:1)
Но мы больше не можем так предполагать. В наши дни, за пределами церкви, единственное место, где мужчины могут петь вместе с энтузиазмом, — это спортивное мероприятие.
Насколько хорошо наши мужчины понимают, почему Библия предписывает совместное пение? А точнее, насколько хорошо мы их учим? Обращение к теме в случайной проповеди полезно, но недостаточно. Пасторы и лидеры поклонения должны регулярно вплетать учение о пении во время совместного поклонения. Я говорю не о длинных моментах обучения, а о регулярных, кратких объяснениях того, что мы делаем и почему это важно.
2. Создаём ли мы среду, поощряющую участие мужчин?
Одним из способов, которым популярная культура повлияла на корпоративное богослужение, является то, что наше пение теперь обычно сопровождается группой поклонения вместо органа или фортепиано. Теперь, в целом, я не считаю это негативным явлением. Я руководил группой поклонения в церкви восемнадцать лет, и мужчины, и женщины в общине пели сильно.
Но наш народ сформирован нашей поп-культурой, где группы выступают для развлечения публики. Поэтому нам нужно помнить, что чем больше общее пение напоминает концерт (приглушённый свет, инструментальная виртуозность, сценические эффекты, громкий уровень звука), тем больше это сигнализирует прихожанам, что они являются аудиторией. И вообще, мужчины, как правило, меньше участвуют в публичном пении.
Итак, как лидеры, насколько эффективно мы создаём среду, которая поощряет пение мужчин? Главные инструменты поклонения — не гитары, клавиши и барабаны, а голоса прихожан — как мужские, так и женские. Если наши мужчины не поют, возможно, нам стоит серьёзно подумать о сокращении состава группы.
3. Поём ли мы о вещах, которые вдохновляют мужчин?
Наша популярная культура также повлияла на содержание многих современных песен поклонения, что привело к непропорциональному акценту на индивидуальном духовном опыте. Я знаю одно: мужчин трогают песни, которые предлагают коллективное выражение сильной привязанности к общему видению, убеждениям и ценностям. Конечно, и женщин тоже. Но когда я посещал церкви, песни которых в основном посвящены интимным индивидуальным переживаниям, я заметил значительное снижение участия мужчин.
Итак, если мужчины в наших церквях поют без энтузиазма, возможно, в нашем песенном репертуаре не хватает песен, которые вдохновляют мужчин петь.
4. Поём ли мы песни, предназначенные для совместного пения?
Многие современные песни поклонения имеют прочное теологическое содержание и искусно созданы для совместного пения. Но есть также много современных песен поклонения, которые делают пение неуклюжим для общины — даже если они звучат отлично, когда исполняются хорошо отрепетированными артистами и церковными группами поклонения. Чем менее предсказуем размер песни и чем более своеобразно её расположение слогов, тем сложнее её выучить общине (не говоря уже о посетителях). И снова, в общем, если мужчины чувствуют себя неуверенно в пении, они, скорее всего, не будут петь.
В связи с этим, если лидеры слишком часто представляют прихожанам новые песни, стремясь включить в них самые последние и самые лучшие, это также приведёт к неуверенному пению и потере мужских голосов.
5. Поём ли мы песни, которые могут петь мужчины?
Последний вопрос также затрагивает проблему, вытекающую из влияния нашего общества: сегодняшняя популярная музыка отдаёт предпочтение мужским теноровым голосам. Вот почему многие христианские исполнители и лидеры поклонения — теноры. Но примерно 80 процентов мужчин поют в баритональном или басовом регистрах.
Итак, если мужской голос недостаточен, мы можем петь слишком много песен в слишком высоких тональностях, чтобы мужчинам было комфортно петь. Этот момент может показаться очевидным, но я был на многих корпоративных богослужениях, где большинство песен пелось в тональностях, удобных для тенора.
Помогите мужчинам петь
Я понимаю, что я только поверхностно коснулся этого вопроса. Но моей целью было помочь моим коллегам-лидерам помнить, что духовное безразличие, пассивность или незрелость могут быть не теми причинами — или единственными причинами — которые мешают нашим мужчинам петь.
Если мы хотим развивать культуру сильного коллективного пения, мы можем по крайней мере начать с проверки того, учим ли мы её важности, способствуем ли созданию полезной певческой среды, правильно ли выбираем содержание песен и поём ли песни, предназначенные для группового пения и установленные в полезных тональностях. Если мужчины в наших церквях не поют, давайте убедимся, что мы делаем свою часть, чтобы помочь им.
Джон Блум
